Владимиръ - федеральный патриотический журнал
Спорт

Скоро утро

Легенда мирового бокса

Посвящается Владимиру

Цезариевичу Черне

Автор: Владимир Фролов

Скоро утро

 

Из Сеула Костя летел вместе с собственным корреспондентом «Советского спорта»
по Уралу и Западной Сибири Михаилом
Азёрным, которому удалось-таки тогда попасть на Олимпиаду и вживую увидеть практически все бои Цзю. Михаил Лазаревич
был вне себя от ярости, когда победу отдали Цулову: уверен, что Цзю «засудили». «Позабыв про приличия, орал прямо из ложи
прессы на чистом русском языке», – вспомнит потом. Но судейские записки есть судейские записки. Сколько таких примеров,
достойных упоминания на чистом русском, в истории бокса!
Москва, Олимпиада-80. Финальная
встреча тяжеловесов. Кубинец Стивенсон против нашего Заева. Теофило Стивенсона, как и Мохаммеда Али, никому представлять
не надо: элита. Но на этот раз дела у него не идут. Мощный и вёрткий русский Пётр все девять минут не даёт ему отдышаться, бесрестанно атакует и берёт очко за очком.

Двукратный олимпийский чемпион и ожидать не мог такого напора. Спорткомплекс
«Олимпийский» – тоже. «Мо-ло-дец! Мо-ло-дец!» – ревут трибуны. По всем раскладам – чистая победа Заева, никто в ней дажене сомневается. Но у судей другое мнение.
3:2 в пользу Стивенсона. Вот тебе, бабушка,
и Юрьев день! «Субъективность судейства»,
– разводят руками эксперты. Спортсмены
выражаются иначе.
Конечно, ставить между этими двумя боями знак равенства нелогично. Во время поединка боксёры всегда тонко чувствуют, кто из них выигрывает. В Москве у Заева было это острое ощущение победы. У Цзю в Сеуле
– нет. Не выложился, как мог, как должен был. Спел чужую песню. Испортил себе праздник.
Вот как Азёрный описывает их возвра-
щение в Союз в своём очерке «Шаровые
молнии» с Урала», напечатанном в первом
номере международного боксёрского журнала «Ринг» за 1989 год.
«…Из Сеула домой мы летели одним са-
молётом. Во Владивостоке была остановка.
Время позднее. Однако в аэропорту много
людей с цветами, плакатами. Почти у каждого в руках открытка или книга для автограэфа. Как-то непроизвольно организовались
массовые митинги «по интересам». Вопро-
сы тех, кто проводил дни у телевизора, рассказы олимпийцев, фотоблицы.
Мне тоже хотелось поучаствовать,
что-то спросить, но вдруг почувствовал, что
не могу оставить в одиночестве Костю, который никак не соглашался примкнуть ни к
одной из групп. Цветы, врученные ему,
скромно отдал стюардессе и, поймав мой
взгляд, тихо сказал: «Сегодня не мой праздник…»
Потом мы медленно шли к самолёту, и
он произнёс ещё одну фразу: «Из поражения
извлекают пользу. Из победы удовольствие.»
На высоте десяти тысяч метров я записал её в блокнот и вдруг услышал:
– Скоро утро…
Цзю жил завтрашним днём и летел к этому дню со скоростью авиалайнера. 900 километров в час.»
* * *
ИЗ ЗАПИСНОЙ КНИЖКИ ЧЕРНИ.
«… Вопросы к Артёму Александровичу
Лаврову.
1. Запланировано одно количество ме-
далей – завоёвано другое. Почему?
2. Почему не планировать 12 золотых
медалей?
3. Большое количество боёв за год.
Слишком тяжело перенести организму, тем
более – молодому.
4. Необходимо усилить домашнюю ра-
боту. Много говорится о доверии к трене-
рам. А Вы этого доверия не оказываете.
5. В планировании спортивного результата нужно опираться прежде всего на личного тренера.»
* * *
Они встретились на улице. Цзю направлялся к тренеру, а Черня с женой и дочкой собрался к тёще. Обнялись.
– С возвращением! – сказал В. Ц. – Давай с нами! Отдохнёшь, развеешься. А завтра
в школе уже поговорим.
Когда у Черни закончилась тренировка
с младшей группой, а Цзю отсражался с любопытством приставучих пацанов, они наконец остались в ДЮСШ вдвоём и привычно затворились в тренерской.
* * *
«Кас был моим отцом, но для меня он
был больше, чем отец. Кас был моей главной
опорой в жизни, он всё делал в моих высших
интересах. Мы всё время были вместе, раз-говаривали о вещах, которые я только потом понял – про характер, мужество, геройство и трусость. Герой и трус – оба чувствуют одно и то же, но герой извлекает пользу из своего страха, обращает его против соперника, а трус спасается бегством.»
«Словно пастырь, Дамато исподволь вселял в Тайсона, так же как и в других своих послушников-боксёров, некую философию самоотречения, дисциплины, воли,
цельности, независимости, – всего того, что
Тайсон называет «характер». Характер боксёра имеет гораздо большее значение, чем
его мастерство, – вот во что верил Дамато.
Главное то, что Дамато вселил в Тайсона непоколебимую веру в себя. «Он говорил, что
я буду самым молодым чемпионом-тяжело-
весом в истории бокса, – поражается Тай-
сон. – И вышло, как он говорил.» («Кид Ди-
намит», Джойс Кэрол Оутс, журнал «Тайм»,
апрель 1986 года).

Добавить комментарий