«Легенда мирового бокса»
Посвящается Владимиру Цезариевичу Черне
Автор: Владимир Фролов
МЕЧ В НОЖНАХ
На ринге полный беспредел! Не бой – игра в одни ворота. Зрителям это отлично видно. А зрители – родители маленьких
боксёров, для которых чемпионат Серова – первый официальный турнир в жизни. Их друзья. И, конечно, их тренеры. Эти – самые
внимательные наблюдатели. Черня, например. Смотрит за боем, не отрываясь. Один
из бойцов – десятилетний Саша Андрианов – его. Пацан крепкий, уверенный в себе и
уже успел кое-чему научиться. Атакует, давит соперника к канатам, раз за разом достаёт его большущими, не по размеру, пер-
чатками. Превосходит во всём: в возрасте, массе, силе, работает быстрее и грамотнее
во всех фазах. Сопернику давно пора сдаться, сдохнуть, упасть или начать клинчевать
и вязать перчатки обидчика, чтобы получить хоть малёхонькую передышку. Устал
парнишка вусмерть, еле на ногах держится.
Но парнишка упорный. Маленький, вёрткий, насупленный. Рубится с Сашкой не на жизнь. Уворачивается, как может, отчаянно
защищается и, хоть всё равно получает без
счёта, лезет и лезет в контратаку! Ну, дела!
Черня так увлекается, что почти забывает о своём бойце.
Сражение малыш проиграл с разгромным счётом. Но довёл его до конца. И спокойно, с достоинством удалился с ринга
после оглашения победителя.
Так Черня впервые увидел Цзю. Это был первый Костин бой. Ему тогда шёл десятый
год. Черне было 26.
А через день встретился снова. Черня вел очередную тренировку, когда его кликнули из коридора. У дверей тренерской стоял молодой смуглый мужчина, с тем самым
упрямым пацаненком. Протянул руку:
– Борис. Возьмёте сына в секцию?
– Возьму, – запросто ответил Черня. – Форма с собой? Давай, переодевайся. Потом
к нему попросились еще несколько пацанят из бывшего Костиного клуба. Он никому не отказал. Но постепенно они ушли. Остался один Цзю.
– Ушли, потому что далеко жили от нашей ДЮСШ. На Сортировке. По серовским меркам это большое расстояние. И плюс ко всему у меня трудно заниматься. Высокие
требования к дисциплине.
Он по жизни ответственный, ну а уж в отношении спорта – сама безупречность.
Сделал его как воина не кто-нибудь, а крестный отец серовского бокса. Георгий
Александрович Заппаров. Личность легендарная. Не рвался ни к власти, ни к славе, не
делал на боксе деньги, – тихо работал с пацанами в свободное от основной работы – горновой ферросплавного завода – время. За
чисто символическую плату. Не за плату, конечно. Он Боксу служил. Дисциплина у Заппарова была даже не суровая – жестокая. Суть
воспитательной работы умещалась в два главных правила: опоздал – до свидания,
пропустил – прощай. Независимо от стажа занятий и спортивных заслуг. Все по-мужски.
Или работай на совесть, или вовсе не берись.
* * *
В местной прессе Владимир Цезариевич выступает очень часто. Можно сказать,
освоил вторую специальность. Пишет сжато, тезисно и всегда по делу, не растекаясь и
не изощряясь. И регулярно. Его репортажи
из всех концов области и страны.
Секретариат «Серовского рабочего» загоняет в план едва ли реже, чем статьи штатных сотрудников… Зачем это ему, Черне?
Простой ответ: воспитательная работа.
Которая выходит за рамки ДЮСШ, да и за рамки самого бокса. Черня воспринимает
жизнь целиком, не делит на части: вот – бокс, а это – всё, что к боксу не относится.
Рассуждает иначе: вот – живой человек, а живого человека обязательно трогает всё,
что есть вокруг. И нужно пользоваться всем,
что может его стимулировать. Разжечь. Дать толчок. Как тут не использовать прессу!
Все люди в Серове на виду, новости на слуху. И даже тот на первый взгляд незначи-
тельный факт, что никому пока не известный серовский боксер выиграл чемпионат
области – для Серова большой праздник. Но дело не только в том, что весь город узнал об
этом! Важнее – что репортаж прочитал сам чемпион, этот еще пацан зелёный. И проникся чувством гордости. Чувством важности своего дела. Своей первой настоящей победы.
– Чувством патриотизма, – добавляет
здесь В. Ц.
Да. И этот репортаж он аккуратно из газетки вырежет и сохранит на память. А в нём
главная мысль та, что успех к спортсмену
пришел благодаря его целенаправленной
работе над собой. В спортзале. В огороде. На покосе. Благодаря его трудолюбию. И еще
потому, что он – добрый, отзывчивый, надёжный.
Такая вот воспитательная работа.
В этом отношении все статьи, написанные Черней, и все материалы на ту же тему
«настоящих» газетчиков различаются, как небо и земля. Они превозносят талант
спортсмена – он говорит о тяжёлом труде.
Они норовят воздвигнуть новому герою «памятник нерукотворный» – а тренер рисует
его как простецкого, обычного парня, упирая на то, что работы впереди ещё – поле не-
паханое…
Черня просто обязан много писать! Создавать противовес ярко раскрашенным газетным картинкам. Поддерживать в своих
парнях боевой дух. Не давать им испортиться, зазнаться, поначитавшись о себе всякой
скороспелой ерунды. И он это делает.
* * *
Отделение бокса в ДЮСШ городского
отдела народного образования Серова открылось в 1977 году. Когда я пришёл туда
работать, попал в голый спортзал. Ни ринга, ни снарядов, ни перчаток. Ничего! «Но
это сыграло свою положительную роль. Это я сейчас хорошо понимаю».
Думаю, он и тогда это хорошо понимал.
Что ничего и не надо. Вся его предыдущая
жизнь, укладывавшаяся к тому времени в неполные 25 лет, уже сделала из него спартан-
ского воина. И вошёл В. Ц. в свою новую должность легко и без притирки, как меч в
ножны.
С его первыми пацанами они начали с общей физической подготовки. Развернуться было где: целый спортзал от края до
края, а мало спортзала – на улицу, на свежий воздух, летом на травку, зимой на снежок. Бегали, прыгали, работали на турнике, играли в футбол, боролись друг с другом и
со стволами деревьев, кидали булыжники, чистили снег, убирали мусор. Потом к этой
«базе» тренер стал добавлять элементы «школы бокса» – то есть, отработку техники боксёрских приёмов. Опыта к тому времени поднакопилось – знал, чем увлечь, как просто и понятно показать. На каждом занятии демонстрировал парням новый удар.
Или комбинацию. Или финт. Объяснял, как со всем этим обращаться, по полочкам рас-
кладывал биомеханику движения, положе-
ние костей и суставов, работу мышц, правила дыхания. Добавлял возможные варианты
продолжения, ухода, защиты.
Подкидывал примеры из собственной боксёрской биографии. Разыгрывал сцены в
лицах. И всё – прямо на улице. С голым торсом. Под взглядами прохожих. Боксёр – артист…
Упражнения выполнялись голыми руками. В том числе в парах. Каждый спарринг
требовал максимальной концентрации внимания и использования всех известных приёмов защиты. Эта поначалу вынужденная
мера со временем перерастёт в главный принцип Школы Черни: естественная тренировка. Максимально приближенная к ре-
альной жизни.
Но он говорит об этом проще:
– Такие упражнения – они и смелости
учат, и чувство дистанции вырабатывается.
И потом я всегда следовал этой методике: не спешил натягивать на них боксёрское снаряжение. Нужно добиться того, чтобы, надев
перчатки, спортсмен ощущал радость. А, если вышел на ринг – то это вовсе праздник
для него. Максимум дважды в неделю у меня
ребята в перчатках работают. Зато постоянно берут призы за технику!
* * *
Очень своеобразно настраивал их на первые бои.
Аккуратно причёсав своего бойца, подводил его к зеркалу: «Посмотри. Видишь, каким ты уходишь? Вот таким и должен вер-
нуться. Береги своё лицо. Не дай ему до него даже дотронуться».
Бывало и так: менял парню пробор. Перед первым раундом зачёсывал слева, перед
вторым – справа, перед третьим – посередине. Зачем? Отвлекает от лишних мыслей,
экономит энергию, как «неделание» в описании Карлоса Кастанеды. Плюс – и вот
этим В. Ц. не пренебрегал никогда – оказывает психическое воздействие на соперника. Сбивает его внимание. А удивить – значит победить.
Как и Дамато с Тайсоном, они с пацанами часто говорили о страхе. Учились не бояться его. В каком бы обличии он ни предстал. Управлять им и выигрывать с его помощью. Учились быть мужчинами.
И ещё. Тренер очень берёг их удары.
Классный боксёр – это не тот, кто много бьёт. Это тот, кто мало получает.
– Выиграет спортсмен бой, но при этом сам напропускает – значит, достанется ему от меня на орехи. Победителей не судят?
Ещё как судят! Достигать победы нужно малой кровью, а лучше – вообще без неё. В прямом смысле! Без крови на лице! А лицо стра-
дает, только если голова недодумала.